Сайт "Диалог XXI век"

Главная страница сайта congress2008

Главная страница сайта congress2013

Секции конгресса

Список российских участников

Доклады по алфавиту участников

Доклады по секциям,симпозиумам, круглым столам конгресса

 

 

 

Секция “Философия естественных наук”

 

Науки о жизни в становлении современной научной картины мира

 

 

И.К.Лисеев

Москва

Igor K. Liseev, Moscow

lik6841@mail.ru

 

 

 

Резюме

 

Формирующаяся ныне, под воздействием биологических идей, современная научная картина мира – это не только синтетическое систематизированное и целостное представление о мире на данном этапе развития научного познания в его логической форме отображения действительности, но и результат синтеза всех фундаментальных составляющих философского знания нашего исторического периода, включающих онтологические, методологические, аксиологические и праксиологические аспекты.

 

 

 

Научная картина мира всегда выступает как адекватная форма синтеза, гармонизации различных подходов в сфере научного знания конкретного исторического периода. В то же время в силу непрерывного развития, совершенствования и углубления научного знания она оказывается весьма изменяемой и трансформируемой. Однако это не означает, что научная картина мира изменяется под воздействием любого научного открытия. Лишь открытия, ведущие к фундаментальным трансформациям не только действующих онтологических представлений, но и требующие изменений всех иных базисных оснований наличного философского знания – методологических, аксиологических и праксиологических, – ведут к становлению принципиально нового вúдения научной картины мира.

Именно такой период переживает ныне научная картина мира под воздействием всего комплекса исследований современных наук о жизни.

В онтологическом аспекте современная биология в попытке преодоления разрыва в понимании эволюционного, организационного и функционального походов в исследовании живого констатировала различие в онтологических схемах реальности, представленных как в разных направлениях этой науки, так и в отношениях биологии с другими науками. Это ведет к формированию новой картины мира, в которой синтез выступает не только как всеобщее объединение, интеграция, но и как осознание несхожести онтологических моделей, лежащих в основаниях различных направлений современной науки.

За ничтожный в рамках геологического времени отрезок человечество наработало и присвоило не так уж много фундаментальных идей, коренным образом повлиявших на его дальнейшее развитие. Одной из таких идей является идея эволюции. Зародившись в глубокой древности, эволюционные представления прошли через всю историю человеческой цивилизации. Все значимые персоналии и концепции на этом пути, все аргументы pro- и contra отражены в десятках, если не в сотнях, опубликованных ныне книг. Однако о философских различиях, которые закладывались в основание той или иной концепции эволюции, о значении этих философских идей в экстраполяции эволюционных теорий из области биологии в культуру в целом сказано значительно меньше.

На многие годы дарвинизм стал парадигмой эволюционных представлений, ознаменовав собой целую эпоху в биологии, в науке в целом и в культуре. Однако с годами стала ощущаться ограниченность дарвинизма, определяемого только историческим стилем мышления.

Синтез классического дарвинизма и генетики, осуществленный в середине XX в., привел к утверждению нового популяционного стиля мышления в биологии, где оказались совмещены идеи эволюции и организации, во всяком случае, на ее молекулярно-генетическом уровне. Это явилось важнейшим методологическим достижением в сфере биологического знания середины XX века. Синтетическая теория эволюции (СТЭ), возникшая на основе этого мышления, долгие годы была доминирующей эволюционной концепцией.

Между тем, ныне нарастает осознание ограниченности и СТЭ. Огромен арсенал фактов и идей, не нашедших в ней отражения. Множатся различные недарвиновские концепции, яростно критикующие СТЭ. Ее представители не менее яростно и аргументированно защищаются. И вот в этой ситуации возникает интересное и важное методологическое следствие, которое можно назвать коэволюцией идей, когда при столкновении двух взаимоисключающих позиций победу одерживает не одна из них, а некий синтез первой и второй. Это можно рассматривать как проявление становления нового стиля мышления в биологии, который можно назвать коэволюционным. Укрепление и расширение подобного типа мышления, как представляется, может способствовать новому взгляду на многие конфликтные точки современного биологического знания. Среди них - проблема соотношения дарвинизма и ламаркизма, преформизма и эпигенеза, тихогенеза и номогенеза, градуализма, нейтрализма и пунктуализма и т.д.

Многие, ранее необъяснимые вещи, в контексте такой идеологии становятся понятными и очевидными. Так В.А.Красилов в своей экосистемной концепции эволюции выделил два типа эволюции – когерентный и некогерентный. В.И.Назаров[1], характеризуя экосистемную теорию эволюции В.А.Красилова, отмечает, что в спокойный когерентный период эволюция экосистем происходит медленно и постепенно. Самая характерная черта здесь - высокая стабильность, присущая всем климаксовым сообществам, завершившим экологическую сукцессию. Стабильность обеспечивают в  первую очередь доминантные виды с длительными жизненными  циклами и малым числом потомков. В таких сообществах развиты разнообразные механизмы ослабления конкуренции, в полной мере действует стабилизирующий отбор, высок уровень генетической разнородности популяций.

Это, прежде всего, экосистемы с постоянными условиями, с круглогодичным наличием пищи. Они почти не изменяются на протяжении миллионов лет. Такой тип эволюции, протекающей в стабильных экосистемах, Красилов назвал когерентной эволюцией. Для ее описания и создавались классический дарвинизм, СТЭ и другие традиционные теории.

Но существует другой тип эволюции — некогерентный. Эволюция такого рода протекает в неустойчивых, нарушенных экосистемах, или, что то же  самое, экосистемах, находящихся в состоянии кризиса. Сторонники этой новой модели считают, что самые важные эволюционные события — появление эукариотической клетки, многоклеточности, полового размножения, теплокровности, плаценты, интеллекта, т.е. все ароморфозы — совершались в периоды кризисов, в фазе некогерентной эволюции.

Это пагубно сказывалось в первую очередь на узкоспециализированных формах. В кризисных условиях таковыми, естественно, оказывались самые приспособленные и наиболее конкурентоспособные виды предшествующей стадии. Они обладали очень тонкими адаптациями ко всему комплексу средовых условий, с изменением которых эти адаптации разрушаются. Идет процесс не выживания, а вымирания наиболее приспособленных. С вымиранием доминантов происходит упрощение структуры экосистем.

Но вымирание доминантов имеет по меньшей  мере одно важное эволюционное следствие - с их исчезновением  освобождаются экологические ниши. Природа, как известно, не терпит пустоты, и в освободившиеся ниши устремляются виды, доселе занимавшие скромное место в экономике экосистемы. Причем, важно отметить, что смена «владельцев» ниш происходит не насильственным путем, не в силу конкурентной борьбы и вытеснения одного вида другим, более приспособленным, как это следовало из теории естественного отбора.

Виды,  занявшие вакантные ниши, обладают типично пионерскими свойствами. Они неприхотливы, сравнительно слабо специализированны, у них  короткий жизненный цикл, высокая смертность (они — объект массовой неизбирательной элиминации), но она компенсируется высокой плодовитостью. В условиях, когда в силу упрощения структуры экосистемы конкуренция (межвидовая) резко упала и интенсивность стабилизирующего отбора снизилась, виды-пионеры в состоянии выжить именно благодаря своей высокой репродуктивной потенции.

Казалось бы, периоды кризисов и фазы некогерентной эволюции характеризуются одними негативными показателями: вместо выживания наиболее приспособленных происходит их вымирание. Вместо роста продолжительности жизни — ее укорочение и высокая смертность видов-пионеров. Растет производство энтропии. Все это признаки  биологического регресса.

Однако именно в эти периоды закладывается фундамент будущего прогресса. В силу ослабления стабилизирующего отбора создаются условия для генетического поиска и резкого увеличения размаха изменчивости (в том числе за счет выявления ее скрытого резерва). Когда конкуренция  падает, живая природа может позволить  себе эволюционное экспериментирование.

Все эти принципиально новые положения, характеризующие понимание современной научной картины мира, выдвигают методологическую задачу исследования онтологических схем реальности, представленных в различных науках, рефлексивной работе по их осмыслению, уяснению их взаимоотношений, их взаимодополнительности. Подобная работа ведет к формированию принципиально новых методологических конструктов осмысления реальности. Так в частности, разрабатываемый ныне в биологии методологический конструкт сопряжения организации и эволюции материальных систем, получивший название коэволюционного конструкта, задает новые перспективы для синтеза естественных и гуманитарных наук, преодоления ограниченностей натурализма, социологизма и историцизма, взятых изолированно друг от друга. Этот методологический подход к формированию современной научной картины мира способствует объединению альтернативных стратегий – элементаризма и системности, эволюционизма и структурализма.

Синтез эволюционного и организационного подходов, утверждение нового методологического регулятивного принципа – принципа коэволюции ведет к формированию и нового стиля мышления в биологии, где идеи организации и эволюции выступают не параллельно, не взаимоисключаемо, а  в неразрывном целостном взаимопредполагающем обе составляющие континуума. В этой логике – эволюция не может рассматриваться вне и независимо от организации, и наоборот – идея организации оказывается ущербной вне идеи эволюции.

Так понятое в биологии коэволюционное мышление выходит и в культуру. Оно позволяет преодолеть разрыв между эволюционистским подходом к природе и к человеку, наметить пути синтеза между эволюционизмом в природе и в социокультурной области. Коэволюционное мышление ведет к пониманию сопряженности этнонациональных и социокультурных общностей с природно-географическими условиями среды, к осмыслению путей совместной и сопряженной эволюции природы и человека, биосферы и ноосферы, природы, цивилизации и культуры[2].

Все эти онтологические и методологические интенции формирующейся новой научной картины мира под влиянием биологических открытий органично связаны с аксиологическими и праксиологическими аспектами современного вúдения реальности. Это возможность осознания новой структуры мира в контексте конструктивных практик преобразования живого, нового понимания реальности через призму ценотических подходов в связке био- гео- антропоценозов, проблемы нового понимания мира в условиях развития био- и экоэтики, био- и экополитики и т.д.

Таким образом, можно констатировать, что формирующаяся ныне под воздействием биологических идей современная научная картина мира – это не только синтетическое систематизированное и целостное представление о мире на данном этапе развития научного познания в его логической форме отображения действительности, но и результат синтеза всех фундаментальных составляющих философского знания нашего исторического периода, включающих онтологические, методологические, аксиологические и праксиологические аспекты.

 

 

 

 



[1] См.: В.И.Назаров Эволюция не по Дарвину. М. 2005, с. 442-444.

[2] 3. Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.В. Философия природы: коэволюционная стратегия. Интерпракс. М. 1995. 350 с.